Все когда-нибудь кончается: и хорошее, и плохое. Так уж заведено, что школьный год заканчивается в мае. Прощай, школа! Ура, ура. На время, конечно, так что лучше сказать "Пока".

Учителя вернули дневники с проставленными годовыми оценками. Кому-то родители по итогам года выдадут поощрительный подарок, а кого-то будут ругать и, может, накажут, но потом забудут. "Предки"… они ведь такие забывчивые и, в общем-то, добрые.

Последняя переменка, последний урок: малыши получили свои флажки-грамоты-открытки и что там еще полагается младшеклассникам, старшеклассники отмучились на положенных экзаменах. Выпускники прошли инициацию в так называемую "взрослую жизнь" с помощью Последнего Звонка и Выпускного Вечера.

Вроде уже отзвенел тот самый Последний Звонок, был только что июль месяц, а вот уже и осень на носу, а звонок в соседней со мной школе все звенит. Раз в пятьдесят минут он объявляет о Начале Урока, чтобы ровно через сорок пять минут сообщить о Конце Урока. Буднично и неумолимо.

Наша местная школа, как и многие школы вокруг, напоминает тюрьму: мощный двухметровый забор по периметру, вход в школьный двор закрыт сплошной решеткой, на окнах первого и второго этажа обязательные решетки. Обещают скоро установить металлоискатели на входе. "Что поделать? Время такое… вот такое…" А какое время?

Но поколения учеников и учениц подточили прутья мощного ограждения: что-то сломали, что-то отвинтили, поэтому забор выглядит каким-то досадным недоразумением. Вроде мощная конструкция, а вся в дырках. Так что в любое время дня на школьной территории копошатся малыши. А что? Там и качели-карусели, и спортивные снаряды, и песочница, а главное - территория большая.

А звонки все звенят.

Когда я прохожу мимо школы, замечаю, как после каждого звонка малыши вздрагивают и непроизвольно тянутся к входу в школу. Но тотчас останавливаются и продолжают свои игры. Дети постарше не замечают звонки. А может быть, делают вид, что не замечают. А что же всё-таки происходит?

 

О, микроскопы несут! И сразу уносят обратно

Американский педагог и теоретик школьного образования Джон Тэйлор Гатто, посвятивший многочисленные статьи и книги изучению современного школьного образования, отмечает, что звонки, будучи обязательным атрибутом любой школы, негативно влияют на психику ребенка. Лена Алексеевна Никитина, опираясь на исследования советского физиолога Аршавского, пришла к такому же выводу. А исследователь Лейла Абдель Рахим вообще считает, что современная школа со всеми звонками, наказаниями и поощрениями ведет к самоуничтожению современного общества. Хмммм, интересные утверждения. Попробуем разобраться.

В детстве школьные звонки раздражали меня. Скажем, урок биологии: покидались чьим-то портфелем, пошуршали бумагой, сели на эти неудобные стулья за эти неудобные парты, на которых накарябано всё, что мы коллективно думаем о школе, учительнице биологии и этих партах. Биологичка в течение десяти минут пытает нас немилосердной игрой "Пальцем в журнал - ученик к доске". Главное тут - эта абсолютная тишина в классе, ни шороха, ни звука, одноклассники замерли, застыли как мумии, втянули шеи, "пассажиры попали в воздушную яму", и только ноготь училки медленно царапает список учеников, двигаясь вниз-вниз-вниз. "Фу, вроде, меня пронесло!"

Хотя больше половины класса знает урок, это точно. И ничего сложного там нет. Но эта тишина, этот скрежет, это придыхание, когда она кричит "Малашш-шшкова к доске!" Поневоле втягиваешь голову вместе со всеми. "Ууууу-ух!" - воздушная яма. Даже отличники с хорошо заученными главами из учебника, и те нервничают.

После воздушных ям и придыханий мы переходим к новому материалу. Сейчас раздадут микроскопы - как здорово! Хотя между придыханиями и микроскопом бывает интерлюдия в виде обстоятельного рассказа о том, "какие вы лодыри: ничего не учите и вообще по жизни пойдете с голыми задами". Такое лирическое отступление не исключение, а правило, случается часто.

А вот несут микроскопы и к ним мензурки с Раствором, ура! И мы погружаемся в таинственный и увлекательный мир цитоплазмы, митохондрий, пластидов. Изучаем деление клетки. Вот оно в учебнике на картинках, а вот перед глазами. Вот прямой непосредственный опыт, который является основой успешного учебного процесса. Я полностью увлечен этим микромиром. Мое единственное опасение: только бы меня не оторвали от увлекательного наблюдения за этим волшебным царством. Учительница из занудливого ментора превращается в Проводника в Страну Биологию. Шумные, болтливые одноклассники - в команду отважных и любопытных путешественников, вместе с которыми я совершаю путешествие к Новым Знаниям.

Но вот звенит звонок. Конец урока. Микроскопы и мензурки с Раствором собирают со столов и запирают в шкаф. Возможно, что именно я это делаю, если меня назначили дежурным. Царство цитоплазмы и митохондрий рушится, улетает, растворяется в гоготе одноклассников и строгом бормотании учительницы. Моё царство заперли в шкаф вместе с мензурками. Я собираю в портфель учебники. Я все еще думаю о микроскопах и митохондриях, теперь мы все вместе переместимся из этой камеры в следующую, где мы всего через пять минут начнем получать порцию алгебры. Такую же скоротечную и неполную, которая тоже оборвется на самом интересном месте.

Помню свое недоумение: вроде бы втянулся в интересное дело, проникся, загорелся, хочу узнать досконально о митохондриях, стратосфере, Французской Реформации... смотря какой предмет. И вдруг этот неумолимый Звонок. Конец Урока. Я называл такие уроки "недоделками", педагог Лена Алексеевна Никитина в книге "Родителям ХХI века", ссылаясь на физиолога Аршавского, называет это "нарушением доминанты". Концентрируясь на чём-то новом, ребёнок полностью вкладывает себя в осознание новой информации. Полная сосредоточенность. Все мысли только вот об этих самых митохондриях. "А что если прибавить увеличение…" Все остальные раздражители блокируются мозгом. И вот скачек - произошло осознание и усвоение новой информации. Цикл завершен. Короткая пауза для отдыха, и новый цикл. "Интересно, а что получится, если заменить это стеклышко?"

Как отмечают многие детские психологи, процесс обучения состоит из циклов. Некоторые из них длятся доли секунды, другие продолжаются часами. Школьный звонок, конец урока, прерывает эту цепочку циклов. Стремительное перемещение в следующую школьную камеру стирает большую часть только что добытых знаний. Лейла Абдель Рахим в эссе "Modernism and Education: Revised Perspectives on Meaning, Value and Practice" утверждает, что такая практика убивает способность человека к последовательному мышлению и синтезу информации. Дети учатся усваивать информацию не благодаря, а вопреки школе.

Я провел простой эксперимент: спросил у нескольких детей, что они "проходили" на предпоследнем уроке. Никто не помнил. Доминанта нарушена. Они не запомнили пройденного и потеряли время, которое могли бы использовать для приобретения новой информации. И это происходит каждый день, каждый час, каждую минуту с миллионами детьми во всем мире.

Усвоение новой информации происходит только добровольно, только когда ребенку действительно это интересно. Никакие кнуты и пряники не заставят кого-либо всерьез заинтересоваться митохондриями или Французской Реформацией. Да, можно заставить себя зазубрить специально для экзамена названия органоидов, но они забудутся сразу после урока или максимум после экзамена.

 

Пруссаки и пруссачки шагают по миру

Внешне современная школа часто похожа на тюрьму, и её внутренний распорядок тоже напоминает тюремный. "Субординация, иерархия, безразличие, жестокость, атмосфера недоверия и тотального контроля - вот что характеризует сегодняшнюю школу", - говорит  Гатто.

Внутренний порядок школы также напоминает устройство завода. Школьники-детали строго по расписанию перемещаются из одного класса-цеха в другой, где учителя-рабочие, согласно утвержденным сверху планам, шлифуют их, прикручивают новые блоки и отдают дальше по цепи. В конце конвейерной ленты ученика ждет суровая проверка на прочность, его механизмы тестируют, проверяют все основные цепи и блоки. И выдают Сертификат Соответствия, ещё его называют Дипломом. Любые отклонения от Заданной Программы фиксируются завучем-бригадиром, который либо устраняет неполадки, либо докладывает директору ("директор"… он везде директор).

Школьная система в разных странах может отличаться в нюансах, например, в Швеции до девятого класса вообще нет оценок. Я проучился год в шведской школе. После советской школы с ее бесконечными отметками было непривычно попасть в мир, где никто не рисует оценки в моем дневнике, где вообще нет дневников. Однако вскоре я убедился, что отсутствие оценок и дневников с лихвой заменялось тонкой, хорошо разработанной системой поощрений и наказаний. Да, школа в Швеции чуть-чуть отличается от школы в России, а российская школа, наверное, отличается от школы в Аргентине, но эти различия незначительны. Везде в мире система массового образования основана на одних и тех же принципах.

Принципы обязательного массового образования были впервые сформулированы и реализованы в Пруссии в начале XIX века. Философ Фихте обозначил основные постулаты новой образовательной модели, именно он предложил идею изолированных школ-коммун, где ученики получали одинаковые навыки под наблюдением учителей. После сокрушительного поражение от войск Наполеона, в тяжелейший для Германии период, немецкому правительству были нужны послушные, исполнительные граждане-солдаты, которые обладали бы одинаковыми навыками и могли быстро по команде выполнять требуемые от них действия.

Идеи Фихте были востребованы. Правительство ввело обязательное начальное образование для всех граждан страны. Впоследствии была введена аттестация всех учителей, обязательное посещение школы учениками, единые экзамены для всех выпускников, а до встречи с неудобными партами-стульями немецкие дети в обязательном порядке посещали детские сады. Уклонистов штрафовали.

Вообще, "детский сад", kindergarten, это немецкое изобретение. Детский сад мыслился деятельными немецкими жизнеустроителями как первый цех, где ребенку прививали базовые навыки, первые правила поведения на конвейерной ленте.

Одинаковые комнаты-классы, одинаковые учебники, единый госэкзамен, единые нормативы - как это все знакомо.

Прусская модель всеобщего массового образования быстро утвердилась в западном мире. Например, в Соединенных Штатах она была внедрена почти без изменений. Такие индустриальные магнаты и влиятельные деятели эпохи индустриализации, как Эндрю Карнеги, Джон Рокфеллер, Генри Форд, Д.П. Морган, всячески способствовали распространению обязательного массового образования в стране: спонсировали открытие новых школ, пропагандировали новую систему через подконтрольные газеты и издательства. Гатто подробно описывает этот процесс в книге "Underground History of American Education"

Конечно же, однотипная, репрессивная система образования распространялась исключительно на массы. Для представителей "элиты" правила игры были другие.

 

Граф Толстой vs европейское зомбирование

Теперь посмотрим, как обстояли дела в нашей стране. Церковно-приходские школы в России, где дети получали эпизодические, разрозненные знания, но прежде всего усваивали "Страх Божий", во второй половине девятнадцатого века стали постепенно вытесняться унифицированной обязательной школой.

Речь идет прежде всего о детях заводских рабочих в больших городах, которые должны были получить базовые знания начальной школы, научиться субординации и сменить своих родителей на производстве. До революции 1917 года сельских детей (80-90% процентов детей в России жили в деревнях) учили в основном дьячки и отставные солдаты. Если у сельских детей вообще было время на учёбу.

Говоря о школах в дореволюционной России, нельзя обойти стороной уникальные образовательные эксперименты Льва Толстого. Граф с молодых лет проявлял интерес к теме народного просвещения. Толстой считал, что царские чиновники никогда не смогут создать школьную систему, которая отвечала бы подлинным интересам народа. Дело устройства народных школ надо передать самому народу. Люди могут сами определять, как, где, чему и, главное, кто будет учить их детей.

В 1860 году Толстой совершает своё второе путешествие заграницу. Ужас, моральный террор и тотальное зомбирование, царящие в увиденных им школах, он описал словами: "Я мог бы написать целые книги о том невежестве, которое видал в школах Франции, Швейцарии и Германии".

Вот впечатления от народной школы города Киссенгена, запись из его дневника 17 июля 1860 года: "Был в школе. Ужасно. Молитва за короля, побои, все наизусть, испуганные, изуродованные дети".

А вот картина, которую писатель наблюдает в одном из французских приютов: "Четырехлетние дети по свистку, как солдаты, делают эволюции вокруг лавок, по команде поднимают и складывают руки и дрожащими и странными голосами поют хвалебные гимны богу и своим благодетелям..."

После возвращения в Россию Толстой много путешествует по стране, изучает как, кто, чему учит детей в начальных школа. Граф убеждается, что репрессивная немецкая система является фундаментом формирующейся русской педагогики: "Все, что вы видите, это скучающие лица детей, насильно вогнанных в училище, нетерпеливо ожидающих звонка и вместе с тем со страхом ожидающих вопроса учителя, делаемого для того, чтобы против воли принуждать детей следить за преподаванием".

Толстой открывает бесплатную школу в Ясной Поляне. В отличие от конвенциальных школ того времени, где средством побуждение к учёбе были страх перед наказанием или ожидание поощрения, Толстой строит процесс обучение на полной свободе учеников. Свободная посещаемость (не хочешь учиться, тебе это не нужно - пожалуйста). Отсутствие телесных и (что чаще еще хуже) моральных наказаний ни за поведение, ни за плохую успеваемость. Свободные классы, где обучение проходит не в виде строго отмеренных уроков, а в форме непосредственного диалога между учителями и учениками, неограниченном по времени и темам.

"Образование, - утверждает Толстой, - есть потребность всякого человека. Поэтому образование может быть только в форме удовлетворения потребности. Вернейший признак действительности и верности пути образования есть удовольствие, с которым оно воспринимается. Образование на деле и в книге не может быть насильственно и должно доставлять наслаждение учащимся".

Навыки и умения, приобретенные детьми вне школы, считались важной составляющей учебного процесса. Их образовательное значение всемерно подчеркивалось, что было принципиальным отличием от большинства школ того времени.

Яснополянская школа просуществовала всего три года, однако анархо-коммуналистические идеи Льва Толстого повлияли на большое число педагогов 20 века, инспирировали создание "свободных школ" в Европе и Америки, хоть и не затронули основы конвенциального образования. Ни в мире, ни в России.

 

Пруссаки и пруссачки шагают по России

Система подлинно всеобщего массового образования возникла в России только после Революции. Сначала в 1919 году был принят декрет о ликвидации безграмотности, в 1923 году создается общество "Долой неграмотность", в 1925 году разрабатывается и принимается декрет "О введении в РСФСР всеобщего начального образования". Во всех странах, и молодая Советская Россия не исключение, создание системы всеобщего массового образования совпало с пиком модернизации производства и индустриализации.

Вообще, современная нам Школа - дитя эпохи Индустриализации, эпохи блестящих стальных труб и могучих заводов, стремительных конвейерных дорожек и призывных гудков. Индустриализация страны требовала миллионы работников, которые могут обращаться с заводским оборудованием, выполнять рутинные действия, читать инструкции, писать отчёты. Советская школа, при всем декларируемом отличии СССР от стран Запада, была родственницей школ западных, унаследовавшей немецкую модель организации школьного образования.

Как знать, может быть, если бы в основу школьного образования в нашей стране была положена другая, более мудрая концепция или несколько концепций, то Большое Коммунистическое Делание привело бы к интересным результатам.

Надо отметить, что советская система школьного образования, вдохновленная старшей немецкой сестрой, за свою полувековую историю практически не изменилась. А российская школа, наследница советской, в свою очередь воспроизводит структуру последней. Так называемые реформы школьного образования скорее похожи на мелкий косметический ремонт в школьном доме, ни одна реформа до сих пор не затронула основу школьной системы.

 

Пока, пока и прощай

Что же такое современная школа? Чему она учит на самом деле?

Современная школа подобна заводу: система гудков, цехов, штрафов и премий. Система тотального контроля над производством. Первое правило, которое усваивает любой ребенок, попадая в школу, - "я всегда под наблюдением, все под контролем".

Меня всегда удручало, почему учительница следит за тем, как мы сидим, куда смотрим. Разве ей больше нечего делать, кроме как осыпать нас однообразными замечаниями? Конечно же, встречаются увлеченные своим делом учителя, которым все равно, кто и что делает в классе. Как правило, умному, эрудированному учителю, который одинаково страстно может рассказать о митохондриях, Французской Реформации, стратосфере, все равно, смотрю ли я в окно, когда его слушаю, или нет. Но сама школьная система, через предписания и внутренние директивы, требует от учителей, чтобы они контролировали учеников. Сколько раз я слышал: "Мне-то все равно, что ты делаешь, но что скажет администрация?"

Детей в школе постоянно контролируют, детей в школе постоянно оценивают. Каждую неделю у нас собирали дневники, чтобы нарисовать там те или иные цифры, которые должны сигнализировать моим родителям, насколько недовольны/довольны они должны быть моей учёбой. Но ведь оценки ничего не говорят о фактических знаниях ученика. Хорошая оценка лишь показывает, что ребенок правильно, по мнению учителя, пересказал содержание главы учебника или предыдущий урок. Плохая оценка говорит об обратном. И всё. Система оценок деформирует психику учащихся в школах детей. "Самоуважение ребенка отныне строится не на собственных ощущениях, а зависит от оценки постороннего, в общем-то, случайного в жизни ребенка человека. Школьные оценки вырабатывают зависимость детей от постороннего мнения", - пишет Гатто.

Школа держит детей в прямоугольных камерах, где все их действия контролируются и оцениваются. Школьные уроки прерываются неукоснительными звонками, их негативный эффект я уже описал выше. Но обездвиживание - самое кошмарное, что делает школа. Дети часами сидят на неудобных стульях за неудобными партами, двери закрыты, на окнах решетки. И это в возрасте, когда ребенок интенсивнее всего растет и развивается. И потом мы еще удивляемся, почему к 11 классу хорошо, если набирается четверть здоровых детей. Остальные болеют болезнями. Правильно, они же часами сидят в условиях, максимально приближенных к тюремно-заводским. Ребенок не может без спросу встать и выйти из класса даже для удовлетворения своих физиологических нужд. Без записки от родителей не может покинуть школу. Почти как на зоне. Человека с детства дрессируют быть запертым, быть зависимым от власти, от чужого мнения. Приучают к покорности, субординации. Убивают в ребенке творческие импульсы. Зачем родители обрекают своих детей на такое?

Причем если мы говорим о частных школах, например, города Москвы, то, по моим наблюдениям, ситуация там не сильно лучше. Да, дети более свободны в своих действиях, да, их, возможно, меньше зомбируют всякими "сиди прямо", "куда пошел?", но школьная система, будучи репрессивной и тоталитарной в своей основе, не дает произвести коренные изменения своего устройства. "Структура сопротивляется".

Когда речь заходит о школе, то чаще всего говорят о недостаточном финансировании, о чрезмерной нагрузке на детей. Но почти никто не ставит под сомнение само существование школы. Зачем нам этот агрессивный, бездушный монстр, порождение прусских бюрократов и пузатых заводов, проживший 200 лет без изменения, калечащий наших детей своими оценками, классами, расписаниями, муштрой, муштрой и ещё 1000 раз муштрой? Место современной массовой школы в нашем обществе должно быть переосмыслено. Надо проанализировать и взять на вооружение успехи "свободных школ" во всём мире и поистине триумф домашнего обучения в Северной Америке.

Пассажиры попали в воздушную яму длиной в десятилетия, надо просто сказать "Прощай, школа!" А выбраться из ямы просто, но об этом в другой раз.