Заколдованные Сказки

Заколдованный мужик (грустная сказка)
Тельник и невеста его (оптимистическая сказка)
Преступления и наказание (странная сказка)
Про Ивана Поливанова и Мереканина (патриотическая сказка)
Василий и волшебная ёлка (Новогодняя сказка)
Маша и Каменное Небо (ещё одна оптимистическая сказка)
Благодарный покойник (сказка про дружбу и взаимопомощь)
Хитрая дочь (сказка про смекалку и сообразительность)





Заколдованный мужик (грустная сказка)

Досюль жил в одной деревне мужик с жоной, да в Питер уехал на заработки. Устроилси контролёром в метро. Проработал без малого тридцать годов, назначили ему пенсию – домой засобиралси. Пошол на вокзал билетик покупать да помер. Помереть-то помер, а смерти своей не заметил. Затылок почесавши, пошол до деревни своей пешком. А жене, меж тем, телеграмму прислали -- так, мол, и так - нету больше мужа хорошего.

Долго ли, коротко ли – приходит мужик домой, в дверь стучится, а жона не слышит. По соседям пошол; как нож сквозь масло промеж них шастает -- они и мизинцем не ведут. Испугалси мужик, побежал к отцу-батюшке Матвею - помоги, мол, Отец родный, избавь от напасти. Глянул тот сурово: "Не Бога ты человек и не чорта, не живой ты да и не мёртвый ещё – уходи, не смущай." Загрустил мужичёк – зело к жонке хочется, присел на камушек, давай плакать, а слёз-то не видно. Задумал в речку кинутся - да нету его совсем, один воздух есть.

В тот раз шла берегом ведьма молодая – траву свою ведьмину собирала. Про беду мужичью узнавши, позвала его в свою конуру. Мужик, делать нечего, поплёлся за ведьмой. Поколдовала та, пошептала, поплевала по углам – выросло мужику тело из земли, ещё молодей-здоровей прежнего. Глянул мужик на свои руки-ноги, на лицо своё румяное в зеркале – красавец. Принялся ведьмины ручки лобызать: "Век тебя не забуду!" Та его ручкой по кудрям гладит, усмехается : "Не забудешь, не забудешь - мой ты теперь на всю жизнь! В дому моём жить будешь – похоть мою ублажать." Заплакал мужик горькими слезами: "Смилуйся, госпожа ведьма, отпусти. К жоне своей привязан я всей душою, не стерплю с тобой плутовать – удавлюсь." "Ладно, ступай, горемычный, но по одному условию: жить будешь без горя-печали, покуда жоны своей не познаешь. Единожды с ней пережмёшься – быть тебе в земли."

Загрустил мужик пуще прежнего, да делать нечего, отправилси домой, стал с жоной своей жить. Неделю живёт, другую – просит жона ублажиться – мужичёк к стенке жмётся. Месяц, идёт другой – требует жона ласки супружеской позаконной – мужик из дому бежит. Год прошёл, второй побежал – подступила к нему жона, мол, хочет огонь страсти испытать, как в былые времена, – отступил мужик за порог: "так, мол, и так заколдованный я, не гневись милая супруга." Не поверила жона, в лицо рассмеялась: "Врёт твоя ведьма, чтоб ей пусто было. Не хочешь со мной телом жить – убирайси метро караулить." Мужик, делать нечего, ночь с женой перелюбезничал, на утро смотрит – ноги его черви грызут. Захотелось тут мужику крови испить: во двор побежал, принялся скотину портить. Жона-то на шум пришла - он её потрошить стал. Хорошо, соседи отбили – еле жива осталася. Мужика оглоблей по темени хлопнули - он на червей земляных рассыпалси. Жона в скорости дом продала, в Питер уехала к родственникам. Ну и всё.





Тельник и невеста его (оптимистическая сказка)

Было это - то ли давно, то ли недавно совсем. Жил в одном селе парень молодой. Всем хорош - и умён, и красив, да в ребячем возрасте стряслася с ним беда: кляча соседска уд иму продавила. Матка-батька деньгу последню сложили – упросили дохтора немейцкого, приладил тот иму уд фаянсовый. С той поры за причуду таку назвали его Тельником. Была у него невеста, Оксана, купеческа дочька. Два года ходили вместе, друг дружку тёрли, уж и до свадьбы рукою подать. Да не взлюбил оксанкин отец Тельника-молодца, говорит: "Несерёзный он те жених, Оксанка, крестянин, достатку мало, да и уд у ня шальный. Женися ты на Абраме, прокуроровом сыне, – вот те мой приказ". Тотчас и свадьбу сыграли.

Увёз ея Абрам в Петербург, машину импортну подарил, ваканс заграничный побещал, да невесела Оксана, не могёт суженого своего из головы выбросить. "Свези" - говорит – "меня, Абрам, к Тельнику-молодцу, заместо вояжу заморского". Абрам тока плюётся да чортей зовет. Стала Оксана день за днём чахнукть-худеть, помирать. Дохторов лучших пригласили, в Лондон свезли к тамошнему чудо-знахарю – всё без толку. Через две недели померла Оксана. Похоронили ея в Питере-городе близ Девяткина.

Месяц идёт, другой, не лежится Оксане во гробу своём: тесно там и душно, а боле всего, к дружку своему фаянсовому челом прильнуть желат. Дюже смерти то желание. Встала она из могилы да домой пошла. К батьке-матке сперва подалася, не приняли те ея – не узнали. Пошла к Тельнику, жениху своему изначальному. Стала с ним жить. Откормил он ея, отпоил – стала Оксана красавица, пуще прежнего. Пошли оне в церкву - обвенчалися. Потом долго жили, детёй ростили. А Абрама черви съели. Вот так вот.





Преступления и наказания (странная сказка)

Один мужик, Аркадием звали, уже в годах, женился на девице сиротной, вдвое его моложе. Жили они, были всё бы ничего, да зело мужик ревнивый оказался. Никому ходу-выходу в дом свой не даёт, чуть что за пистольет хватается да матерным словом заправляет. Уж и соседи его вразумить пытались, и социяльный работник захаживал с разъяснениями, и милиционер из райцентра на испуг брать пытался – всё без толку.

Как-то раз поехал Аркадий в Питер-город по музеям походить. Супруге своей строго-настрого наказал из дому не шляться, незнакомцев не пущать. Сидит жона в доме одна-одинёшенька, Петросяна по телевизору глядит. Идёт по улице парень-челнок, товар китайский по дворам предлагает. Постучался в аркадиеву дверь, жона отперла, парня впустила, давай товар разглядывать-примерять. Тута муж с вояжу явилси, смотрит - гость непрошоный в его избе чаем отпивается. Вытащил пистольет да без лишних слов позанозил сердечко молодое девятым калибром.

Испугалася жона: "Что же тепереча будет, супруг милый? Возьмут тебя на десять лет за убивсво криминальное. Прям как в "Скандалах Недели" показывали." Пораздумал Аркадий, снес паренька ночью глубокой к складу винному. Замок сломал, пареньку бутылку в руки сунул, к стенке прислонил. На утро работники явились, видят – в углу вор затаился, треснули ему табуретом по темени, тот и упал. Хозяин склада про убивство прознавши, испугался: "Милиция узнает, прикроет мой склад подпольный, избавьтесь от трупа." Снесли работники паренька на стройку супермаркета придорожного, подвесили на стрелу.

На другой день пришли строители, стали груз двигать, паренёк и сорвался. Прибежал прораб, испужался, приказал убрать горемычного с глаз долой, пока начальство в загуле. Бросили паренька на дороге шоссейной, таксист-частник об него споткнулся. "Горе, мне горе, права отберут, чем детей кормить?" - снёс паренька подальше, на поле картофельное. Сторож тамошний по ночам постреливал - воров пугал, к утру смотри паренёк битый в поле валяется. "Стар я да в тюрьму не хочу" - отнёс паренька на лесопилку.

Наутро работники увидали горемычного: "Знать мы вчерась по пьянке молодца и подрезали". Кинули его в речку. А в пору ту, рыбнадзорщик местный рыбку динамитом постукивал, увидал паренька, испужался убивства учинённого, снёс молодого на конюшню губернаторскую, под коней бросил.

На рассвете конюх пришёл, смотрит - паренёк побитый валяется, заплакал :"Съест меня начальство и в Германию-страну визы не дадут. Не видать мне могилы Шиллера." Притащил паренька к отделенью милиции, у дверей бросил.

Наутро сержант с похмелья поднимается, глядит - бомжёнок на дороге пылится. Почесал репу, подумал : "Вишь ты, испортит ведь мне шкодёнок всю статистику, угребу его восвояси". Свёз убиенного на бобике к железной дороге, кинул в канаву. "Авось, на грязь расползётся". А сам похмелятся поехал. А тут, как на зло, обходчики шли, смотрят паренёк валяется. Чтоб с начальством не возиться снесли трупик тайком на ближайший двор, кинули в капусту. А двор тот аркадиев был, у самой у железки стоял.

Наутро выходит Аркаша на воздухе поразмятся, глядит паренёк помятышем в капусте киснет. Плюнул: "Нет в этом мире успокоения." Закопал горемычного за сараем, поехал в Питер-город закупать собрание сочинений Лао Цзы да по музеям-квартирам ходить. Дальше они с жоной хорошо жили, полюбовно. Ну и конец.



Про Ивана Поливанова и Мереканина (патриотическая сказка)

Жывал-бывал Иван Поливанов, вольный человек, - поле пахал, дитёй растил. Всех сильней в округе был. Была у него жона красива. С нонче, да надысь, откуда не возьмись, явился в ихние края Мереканин, чёртов брат. Стал по деревням похаживать, дознавать - кто тута самый сильный. Проведал про Поливанова, явился к нему, говорит: "Давай, мужик, саблями махаться!" Только отвернулси Иван за саблею, срубил Мереканин ему голову, бросил ея за Кеян, а тело Водяному сменял на двугривенник.

Опосля засел в поливановом доме, жону его осрамил - трои сутоки с нея лютовал, на четвёртые пошол по округе хаживать - мужиков дурманить. Наливал им пойла заморского, наставлял их удом в тузу к друг дружке тарабанить - баб своих позабыть. Так с десяток лет минуло, бабы дитёй не рожают, мужики гниют в офисе, после в телевисер глядят и барберкёр жарят, а ночью срамят друг друга. Мереканин меж них похаживает - зефелис сеет, понукивает, да покрикивает - раздобрел на мужичих грехах.

Был один умный мужичок, именем Николашка, зело не взлюбил Мереканина. Пошол в ведьмину конуру, говорит: "Нету житя боле, опустил нас Мереканин во самый Ад на земли, насадил зифилис проклятый и срам вечный!"

Ведьма сжалилась, послала семь воронов за Кеян, сыскали тя иванову голову. Пошли ходоки к Водяному на болото, тот из Поливана кровь тянул. Обменяли тело на четвертак. Притащили голову, да тело в ведьмину конуру, та запела: "пол Ивана - пол Ивана, по земле вместе ходите, под небом вместе живите -- растится голова с туловищем!" Сложила их, ивовой веткою сшила - Иван ожил. Пошол к Мериканину на двор, срубил ему саблею уд срамный зифилитный - Мереканин и сдох. Вышла к нему жона. Стали они дальше жить-быть.




Василий и волшебная ёлка (Новогодняя сказка)

Было это то ли давно, то ли недавно совсем: жили на улице Одоевского Василий-слесарь c женой Катериной. Бедно жили. Бывало выдадут Ваське получку, да такую, что ей и за коммунальные услуги не рассчитаешься, напьётся он с друганами -- домой одни грошики остаются. Уж и ругала его Катерина, и бранила, на курсы дизайнерские посылала -- всё бестолку. "А мне и слесарем хорошо, а деньги… они к горестям" -- отмахивался Вася.

Раз под Новый Год, собралась Катя за ёлкой на базар. Смотрит -- в кошельке лишь две десятки морщатся, у Васьки и вовсе два рубля по карманам перекатываются. Расплакалась она: "Если Новый Год без ёлки встречать будем" -- говорит -- "уйду к Димке-программисту, так и знай!". Вася, делать нечего, поехал ночью в лес за Долгое Озеро. Ходил там, бродил, долго присматривался-приглядывался, наконец выбрал одну красавицу: сама стройненька, зелёненька, веточки пушисты, иголочки серебристы. Начал рубить.

Заговорила вдруг ёлка голосом человечьим: "Не губи ты, меня Василий, добрый человек, что хочешь для тебя сделаю". Подивился Вася чуду такому, отвечает: "Ничего мне не надо, разве что водки полстакана." Только это сказал, смотрит -- в руках полушка, принял водки согревающей да на станцию скорей бежать.

К жене воротился, рассказал всё как было. "Эх ты, Васька, дурья башка" -- запричитала Катерина -- "воротись тотчас к ёлочке волшебной, попроси жизни лучшей: хочу чтоб ты стал Дизайнером, а я при тебе Приличной Домохозяйкой в квартире престижной." Вернулся Вася обратно, ходит вокруг ёлочки, катеринины желанья бормочет, а деревце молчит. Принялся тогда ёлку рубить. "Не губи, меня, Василий, будет вам всё, иди с миром." Возвращается -- глазам поверить не может: вместе хрущёвки стоит престижный дом новомодный, квартира в трое больше прежней, на кухне жена-домохозяйка посуду фаянсовую по шкафам распихает.

Пожили так месяц-другой. Вася на работу в модных джинсах, в кепочке да в куртке импортной ходит. Работа несложная: сиди себе рисульки вырисовывай. Дома -- мир и покой. Но разонравилось Катерине такое житьё: "Ступай" -- говорит -- "к ёлке волшебной, скажи, чтоб сделала тебя Азербайджанцем -- рыночным хозяином, чтоб ездил ты на Мерседесе-машине, чтоб жили мы в квартире с мансардами и чтобы был у нас Самир-повар да Нинка-служанка, а то сегодня ты Дизайнер, а завтра опять слесарь какой."

Делать нечего, снова поехал Вася к ёлочке. Только принялся рубить, взмолилась красавица: "Не губи ты меня, Вася, что тебе опять нужно?" Рассказал Вася про женовьи прихоти. "Будет по вашему." Вернулся домой: квартира огромная, во весь этаж да с двумя мансардами, всюду хрусталь и позолота, Самир-повар на кухне шашлык готовит, Нинка-служанка на самокатике по гостиным катается, пыль с картин старинных стряхивает. Сам Вася сидит Азербайджанцем, мужчиной толстым да богатым, посредине кабинета просторного, в одной руке мобильный телефон, в другой -- рация. Катерина вся в мехах да жемчугах.

Прожили так месяц. Опять жене жизнь разонравилась, говорит: "Сегодня Азербайджанец ты, богатый да почётный, а назавтра придёт высокий чин милицейский, всё отымет да в тюрьму бросит. Езжай к ёлке, проси, чтоб сделала тебя Главным Городским Милиционером, чтоб жили мы на Милицейской Даче, чтобы в прислугах у нас были молодые милиционеры и милиционерки, и чтоб я среди них ходила да по мордасам хлопала. Хочу, чтоб несли нам Взятки золотом да долларами, чтоб жёны полковничьи передо мной елозили, на коленках ползали. Ездить хочу на в БВМ Седьмой Серии с мигалкой и сиреной, и чтобы все милиционеры честь мне отдавали и кланялись."

Вновь поехал Вася в лес за Долгим Озером, принялся ёлочку рубить. "Не убивай меня, что тебе надо -- всё сделаю" -- заплакала. Рассказал он о катерининых приказах, пообещала ему ёлочка всё в точности исполнить. Вернулся, а дома с мансардами нет, вместо него -- дача генеральская трёхэтажная посреди гектара огороженного леса. Милиционеры и милиционерки по порученьям бегают, а Катерина меж них шастает, по мордасам колотит да за чубы и косицы треплет, тут же полковничьи жёны на коленках ползают, а на заднем дворе Козьи Морды друг дружке ноги топчут -- Взятки у них в белых конвертах -- всё золотые цепи и доллары.

Прожили так месяц, потом ещё один. Разонравилось Катерине жизнь такая, кричит она мужу: "Ступай к ёлке своей, скажи, что воля моя -- тебя Министром сделать, а сама хочу Министершей быть. Чтоб жили мы в самой Москве-столице, чтоб дипломаты иностранные ручки мне целовали, чтобы любая прихоть моя в миг исполнялась, а то сегодня ты Главный Городской Милиционер, а завтра решит Министр тебя за коррупцию сместить -- прощай дача генеральская.

Пришлось Васе опять к ёлочке ехать. Начал её терзать, заплакала красавица: "Ну что опять ты, хочешь, Василий? Всё сделаю, только не убивай." Рассказал Вася. "Так всё и будет, а теперь уходи." Вернулся домой. Вместо Петербурга стоит Москва-столица. Сидит он в Министерском Кресле рядом Министерский Портфель, как рукой ни махнёт -- несут ему тысячедолларовую бумажку, как ногой ни топнет -- несут ему пачку Евро, как ни крикнет -- тащат коробку из-под ксерокса. Катерина вся в алмазах да брильянтах, иностранцы без перерыва ручки целуют да контракты подписываю, всюду роскошь и изобилие.

Но не долго Катерину удовлетворяла такая жизнь, затребовала она к себе мужа: "Слетай к этой ёлке попросись Президентом стать, чтобы Вся Страна на тебя смотрела, каждое твоё слово запоминала, чтоб все слушались да тайком про тебя анекдоты рассказывали, чтобы на одном плече сидела птица Белый Пиар, а на другом -- птица Чёрный Пиар, а в ногах валялся полковник Рейтинг. Сама я хочу быть Президентшей -- Тайной Властью и Серым Кардиналом и чтобы все меня уважали и боялись."

Снова подступил Вася к ёлочке, принялся рубить. "Будешь ты Президентом, а Жена твоя Президентшей, только не убивай." Вернулся назад, прежнего президента вон из Кремля волочат, Василия на инаугурацию везут. Началось тут житьё, что ни в сказки сказать, ни пером описать. Правили Россией Василий и Катерина, все перед ними преклонялись – на землю валились. Да всё ей мало. Подзывает мужа: "Не хочу больше быть Президентшей, хочу стать Владычицей мира Явного и мира Потаённого, чтоб все нити в руках моих сходились. Ёлку сруби и дальше живи, как знаешь."

Тут понял Василий, что жена его умом тронулась. Приказал, не долго думая, запереть её в дурке и лечить. А сам стал Хорошим Русским Президентом. Отобрал деньги у олигархов, ментов, депутатов и других сволочей. Коррупцию с проституцией победил и сделал, чтобы все много рожали и ходили счастливые. Ну и много чего другого хорошего. Ёлочку, впрочем, срубил. Ну и всё.




Маша и Каменное Небо (ещё одна оптимистическая сказка)

У одной вдовы было три дочери. Пришло время их замуж выдавать. Понаехали молодцы свататься со всей округи. Старшая дочь пошла за программиста компютернаго из Сам Пентербурга, среднюю за сына начальника обл. милиции выдали, а младшая – Маша в глине измазалась, в грязи искупалась, в перьях извалялась – никто на ней и не женился.

Месяц прошёл, другой, Маша в избе сидит, стёклышки разноцветные перебирает. Матери это надоело, говорит: "Нечего тебе здесь прохлаждаться, хлеб задаром переводить, ступай в колхоз, наймись скотину пасти". Маша стёклышки собрала, в колхоз отправилась. Приняли её за коровами присматривать. Выгнала она по утру бурёнок в поле, сама в хлеву заперлась – принялась учиться летать: с потолка на солому прыгает, руками машет. К вечеру стадо обратно загнала. На следующий день тоже самое. Так целую неделю летать училась, наконец, на восьмой день полетела.

Взвилась выше облаков, показалась ей Земля речным камешком. Три раза вокруг облетела, назад вернулась. На следующий день захотелось ей ещё выше взлететь, забралась она дальше радуги, показалась ей Земля апельсиновой корочкой, три раза вокруг облетела, назад воротилась. На третий день решила Маша навсегда покинуть Землю-матушку. Собрала все стёклышки, взлетела высоко-высоко, выше облаков и радуги, глянула вниз - показалась ей Земля зерном маковым. Стала она ещё выше подниматься, да со всего размаху об Купол Небесный ударилась.

Потеряла сознание. Очнулась, смотрит: лежит она у стены каменной во всё небо, на стене той золочёнными буквами надпись: "Никому через Каменное Небо не дозволено перешагнуть". Загрустила тут Маша, надумала было домой возвращаться, да вспомнила про стёклышки разноцветные, с земли припасённые. Выложила их огненной стрелой, блеснул луч солнца, по стёклам перекатился, взорвалась каменная стена. Упали осколки на Землю домами, гробами и общежитиями.

С тех пор Машу никто не видел. Конец.





Благодарный покойник (сказка про дружбу и взаимопомощь)

Было это то ли давно, то ли недавно совсем. У одного старика было три сына. Жили они в деревне жизнью крестьянской тяжёлой. Стал старик помирать, позвал сыновей, говорит: "Возьмите, дети мои, каждый по тысяче рублей, поезжайте в город купите себе Ума-Разума". Старший три дня ходил по Невскому, всё выспрашивал, где Ум-Разум продаётся, наконец, на четвёртый день свели его в переход, продали диплом университетский – стал он программистом компьютерным. Средний тож три дня по Пимтербурху шлялся, всё Ум-Разум искал, наконец, у Лиговского продали уму пистольет да в бандиты приняли.

Младший сын, Иван, как приехал в Пимтербурх-город, смотрит на платформе в куче мусора бомжик мёртвый лежит, всяк об него спотыкается, да некто не позаботится. Купил Ваня мужичку гроб, место на кладбище присмотрел, похоронил как полагается. Денег только на обратный билет хватило.

Вернулся, рассказал отцу про братьев, про себя всё как есть рассказал. Про старших-то старик ничего не сказал, а Ваню похвалил (старик тот умный был, да и умирать только понарошку придумал, чтоб сыновей испытать). Отдал ему второй дом, стали они жить - хлеб растить.

Прошло так немного времени. Получают они письмо из Пимтербурха от старшего брата, мол, так и так: брата среднего бандиты за долги продали другим бандитам, и ходит он у них в неволе, прислуживает. Ещё пишет, что и сам был бы рад пойти выручать, да у него семья теперь и должность важная – несподручно ему.

Делать нечего, поехал Иван в Пимтербурх. Три дня ходил–дознавался, где брат средний – всё без толку. На четвёртый пошёл в милицию ихнюю, может там чего. Смотрит: на скамеечке у отделения сидит мужик – сам росту маленького, а сидит высоко, с каждым здоровается, и вид у него непонятный: то он вроде как с бородой, а то без, то вроде глаза зельёные, а то рыжие, то он как будто одет во что, а то и стыдно сказать.

Мужичёк с Иваном поздоровался, тот перекрестился, хотел дальше идти, а мужик его за кафтан тянет: "Знаю я, Вань, твою заботу и брата тебе найду, возьми меня в услужение". - "Чем же я с тобой расплачусь, у меня ни копейки?" - "Да денег мне не надо, так возьми, там видно будет".

Согласился Ваня. Слез мужичёк со скамейки, та и исчезла, принялся тротуар нюхать да по сторонам глядеть. Побежал на Петроградскую сторону, Ваня следом. Бегал там, нюхал – носом шмыгал, наконец, привёл к дому большому, дому каменному – стены два метра толщиной и решётки на окнах. "Тута" - говорит - "твой братец в невольниках подвизается". Опечалился Ваня - как туда пробраться, а мужик подмигнул, улыбнулся. Ваня смотрит: зубы у него металлические, мужичёк ими в стену вцепился и давай камень грызть, через два часа дыру сделал. Вышел оттуда брат средний и другие невольники вышли.

Стал Иван у мужичка допытываться: кто таков да почему помогать сподобился. Мужик говорит: "Звать меня Николаем, зарезали меня пером острым да в мусор кинули, а ты меня похоронил по-человечески, за это я тебе в благодарность и помог, теперь лишь прошу меня не забывать да за могилкой приглядывать".

Раскланялся мужичёк и исчез. Братья домой поехали, там хорошо жили-были. Ну и всё.




Хитрая дочь (сказка про смекалку и сообразительность)

Жил в одном селе мужик. Умерла у него жена, осталось семеро детей на воспитании. И так они бедно жили, а тут выдался год засушливый неурожайный - совсем голодно стало. Собрался мужик в Пихтембурх-город город на заработки, детей оставил, поехал. Ехал по лесу, напали на него бандиты-рэкетиры – что было, всё отобрали. Сам чуть жив остался, уселся на пень, плачет и такую думу думает: «Ох, где ж мне денех-то взять? Хоть под курок ложись, хоть синькой травись, хоть под поезд беги, хоть в прорубь лети - пусть сам Чорт мне подсобит, я ему что хошь дам».

Вернулся домой, а там новость хорошая: старший сын в латарею выиграл Жигуль-машину, а чуть погодя средний сын каску золотую нашёл, потом старшую дочку жених заграничный сосватал, а через месяц приехал к мужику начальник московский, не просто так, а на Мерседесе с мигалкой, говорит: "Так, мол, и так, Фёдор Филипыч, обнаружили мы под вашим огородом нефти огромные залежи. Назначаю вам цену мильён рублей!"

Ну, тут у мужика жизнь совсем наладилась: построил он дом в Спас-Промоушине с гаражем на три автомобиля, озеро с лебедями завёл, посредине там, значит, остров, на острове памятник Пушкину А.С. (мужик был большим любителем поэзии). Пошли к нему косяком невесты пихтембурхские и попроще какие - он никого не принимает, велит слугам со двора гнать. Заперся в дальней комнате – мемуары пишет.

Вдруг, откуда не возьмись, явился Чорт Иваныч, говорит: "Срок пришёл тебе Фёдор Филипыч со мной рассчитаться: дети твои кормлёны, гаражи чищёны, комнаты просторны, слуги покорны. Собирайся, каков есть, пойдёшь во Ад ко мне в услужение, а душу твою русскую пропащую за пазуху запихну, будет она мне вместо грелки кости мои чортовы греть."

Делать нечего, стал Фёдор Филипыч в Ад собираться. Каши поел, сапоги надел, по углам поклонился, с детьми простился. Тут выбегает младшая дочка Оленька: "Не бери ты, Чорт Иваныч, батюшку моего. Коли сумеешь хоть одно из трёх моих задания выполнить - возьми меня, а нет - уходи". – "Ну, давай, я всё могу."

Свёз их мужик на пушкинский остров. Стала Оленька против Чорта Иваныча. Газы пустила, кричит: "Лови!" Чорт Иваныч ловил, ловил, не поймал. Волосок с головы сдернула: "Прями!" Чорт Иваныч прямил, прямил, не распрямил. Колечко сняла: "Ныряй!" Чорт Иваныч нырнул, да вместо колечка угодил прямо в Ад свой, ядрён-распечён. Так ни с чем и остался. Ну и всё.